Переслушивая намедни записи песен моей родни и рассматривая старые фото, навеялись некоторые воспоминания и думы, о которых следовало бы рассказать, а затем поведать историю магнитозаписей (эти песни мы в конце данного материала послушаем), цифровые копии которых, мне прислали из Санкт-Петербурга мои родственники.

  Русский народ традиционно певуче-застольный. Редко какое застолье обходилось без песен. Конечно, как в любой семье был свой репертуар, так и у своего времени были свои песни. Песня часто не только "строить и жить помогала", но и была элементом сплочённости.
Пели на праздниках, пели в поле, пели на семейных застольях, которые потихоньку, выходят из обихода. Всё реже и реже мы собираемся в тесном, но широком семейном кругу. Глядя на старые фотографии давно минувших лет, когда гуляли не только улицами, но и деревнями, на них видна эта самая сплочённость и единство народа. Ещё доносятся до нашей памяти отголоски того времени, вспыхивают обрывки фраз и песен радостного веселья, когда вся семья, родственники в сборе. Как радостно было при встрече. Как грустно было при расставании.
Причём, заметьте, собирались не только близкие, но и до трёх-четырёхюродных (!) родных, которые тогда довольно тесно общались, и по непринуждённому общению между ними, можно было заметить, что несмотря на такую степень родства, все были в очень близких отношениях.

На моей памяти были такие застолья, и это были далеко не единичные случаи. Правда, по малости лет я на них был вроде зрителя, что нисколько не умаляет увиденное мной. Кстати, так было не только в деревне, но и в городе, куда потянулись в 60-х массы сельского населения, и не на долгое время напомнившие потомственным горожанам, откуда они родом. В 1970-е годы, наша семья жила в Коровниках, и то ли это был Первомай, то ли Пасха. В нашу небольшую халупу, по выражению моей мамы, тогда набивалось человек 10-15 различной, близкой и дальней родни из Сидорова, Юрил, Верховин, Кузнецово, Мохоньково, Фоминского. Многие из них уже жили в городе и гордо себя величали горожанами, но деревенские корни не давали им запамятовать их крестьянское происхождение. При встрече обязательно троекратно целовались. (ну прямо как сейчас в ночных клубах :)))
Мы, (уже по месту рождения горожане) маленькими часто шныряли под столом среди ног веселящихся родственников, меняя им тапки или связывали шевелящиеся ноги нитками. За что нас по-родительски журили. Но, один раз здорово отругали за отодвинутый стул из-под собиравшегося присесть дяди Вити, и который при падении утянул в полёт рядом сидящего, дядю Серёжу. Видимо напару падать им было веселее.
Мнения родственников разделись: кто-то всё-таки смеялся над детской шуткой, ну а ближайшие родные намеревались подвергнуть нас "суду Линча". Но, обошлось: бабушка назвала меня "напальёном", а мать наказала подзадником. Потом про нас забыли и переключились к основному занятию.

А уж сколько там звучало песен!
"Вот кто-то с горочки спустился...", "Ромашки спрятались...", "Тонкая рябина..." и другие распространённые песни того времени. Сиднем не сидели за столом, плясали (именно так и говорили), а в середине застолья дружно выходили "проветриться", погулять. Излюбленным местом прогулки была коровницкая набережная Волги - улица Портовая набережная. Дома оставались в основном престарелые-пожилые. Вся компания, разбившись на кучки, шла по Демидовскому переулку в сторону Волги. Везде, также прогуливался народ, из дворов было слышно пение, игра гармошек, но кое-где из окон уже настойчиво разносились "западные голоса". Но "наши" пока были в великом большинстве, и ещё доказывали своё русское, крестьянско-деревенское прошлое.

Демидовский пер-к. Слева знаменитая стена тюрьмы "Коровники". 2008 г.

Выходили на Волгу.

                        Весна.

                                  Май.
 Какая это была красота! Эти майские свежесть, ароматы ("губерня пахла патокой") и глубочайшее умиротворение у большой воды, единство народа, который действительно, был одной огромной семьёй, оставили довольно сильное и неизгладимое впечатление того времени. На Волге ещё тогда (а это был наверное далёкий 1975 год) можно было застать сплав леса. Многочисленные плоты, которые нескончаемым потоком, бесшумно скользили по воде в сизой весенней дымке. На некоторых из плотов были домики, рядом с которыми горел костерок.
Песня "Ромашки спрятались" на всю жизнь у меня ассоцируется именно с Портовой набережной. "Вода холодная в реке рябит" - именно Волга и никакая другая река. Я искал эти самые ромашки глазами, но не находил, и мама тогда сказала, что их искать-то, ведь они же спрятались, вот их и нет. Хотя вообще май не для ромашек, да и не для лютиков.

Портовая набережная. 2008г. Когда-то справа был чугунный парапет, как в центре, а слева стояли скамейки.

Пройдясь по Портовой от знаменитых тюремных "Коровников", и до Коровницких церквей, мы возвращались назад, направо и налево поздравляя встречных-поперечных с праздником. Тогда здесь жили, как потом узнал, много выходцев из наших середских и бухаловских окрестностей, например наша соседка тётя Дуся Жесткова (Макарова) была родом из Новополево. Сейчас единственный сохранившийся домик в бывшем селе Новополеве, и был её родовым гнездом. Её муж Николай Жестков в 60-х годах утонул на Вопше. Все из Коровников выехали до 1980-х, одна т.Дуся до последних дней жизни (+2012) оставалась там.
Через дорогу жили Царёвы - Земские, родом из Татарского и Мохонькова. Чуть подальше, у самой Волги жили Ухановы - Красильниковы, из Фоминского и Сидорова. На ул.Кирпичной жил Виктор Назаров из д.Старово. На Заовинной жили Кирпичёвы (Семёновы), которые выходили из деревни Кузнецово. Вообщем был целый "китайский" квартал.
Придя с прогулки под вечер, во двор дома выносились столы и все усаживались, уже объединившись с соседями. Народу, тогда сидело во дворе дома на четырех хозяев, человек 30. Играла гармонь, на которой лихо наяривал одноногий сосед дядя Саша, фронтовик воевавший на танке, куривший едкую махорку, в самокрутках из газет. Он был родом откуда-то из под Некрасовского (Большие Соли). Однажды мы с ребятами были у него в гараже (ездил он на зелёной, стрекочущей инвалидке), видели его запасы этой самой махорки в серых квадратных упаковках, и тогда стыбздили пару штук. Укурились в кустах, чуть богу души не отдали, всего после пары затяжек. Дымища была - жуть...

Коровники, 1977 г. Беззаботное, шаловливое детство. Многие стали уже "дядьками" и "тётьками" ))), а некоторые и дюдьками и бабками. Ау, детство, где ты?

Снова лились застольные песни, правда дядя Саша, сильно налегал как на "стакан", так и на "Трёх танкистов", которых исполнял бесчётное количество раз. А, уж когда пел припев из "Марша танкистов":, - "...гр-р-р-емя огнем, свер-р-р-кая блеском стали, пойдут машины в яр-р-р-остный поход...", он входил в такой кураж, яростно выдувая воздух мехами трофейной, потёртой гармони, то стихали даже разговоры за столами. Потом он резко схлопывал гармошку, после которой несколько секунд над столами висела тишина, молниеносно, сверкнув блеском уже не стали, а гранёного стакана, опрокидывал порцию горькой. Потом, кряхтя валился на скамейку под окнами и мирно спал, бормоча и повторяя, - "мы ещё вам покажем".

Многие родственники оставались у нас ночевать, и на разложенном диване спали поперёк, подставив под ноги стулья и табуреты, а в изголовье сворачивали "польты", и переворачивались из-за тесноты одновременно, как в фильме "Карьера Димы Горина". Утром разъезжались, крепко расцеловавшись по обычаю друг с другом.
С таким же размахом встречались и гуляли в деревне. Хорошо помню такие праздники в Сидорово (Успеньев день) и Кузнецово (Тихонов день). Говорят, что очень широко гуляли в Старово на Троицу, но в мою бытность этого размаха уже не было. Об этих гуляниях стоило бы отдельно как-нибудь рассказать.

Теперь же, нынешнее застолье подрастеряло свои вековые обычаи. Распадается не только родовая общность, но и внутри многих квартир, домов, семьи выглядят как распавшиеся молекулы. Многие обедают и ужинают в одиночестве, разбредясь по углам просторных, уже теперь квартир и уткнувшись в планшеты и ноутбуки. Разобщенность, разрозненность – примета сегодняшнего времени. Это не плохо и не хорошо, просто факт. Последний раз, собиралась почти вся улица за столами, выставленными прямо на уличную дорогу, когда праздновали Смоленскую в Середе в 2002 году, где я часто бываю в гостях у родственников. Больше такого уже не припоминается, чтобы собиралась на застолье вскладчину улица человек на 30-40. Так же пели дружно за столом песни.

Середа. ул. Школьная. 2002 г.

 Во многих нынешних книгах, статьях, посвящённых родственным связям, у авторов вызывает сожаление, что произошёл распад родственных отношений, мало все встречаются и т.д. и т.п., что де, на Кавказе там не так, но я уверен что "это" постучится и туда, только позднее.
Люди начинаю терять связь даже с близкой роднёй, причём не из-за ссоры, а просто "некогда". Да, какие уж тут песни! У всех теперь другие интересы, народ расслоился так, что и не соберёшь.

  Ещё, сравнительно не так давно, мне мой дядя рассказывал, что его квартира в Москве летом была наполнена родственниками. Были проездом (забытое слово) и просто приезжали в гости родные с Урала и Питера, с Курщины, из Северодвинска и Орска, из Ярославля и Украины.
Листаю фотоальбомы и уже многих не узнаю, приходится обращаться к более старшему поколению. С недоумением ловлю себя на мысли, что в семейных архивах родни, всё больше и больше совершенно незнакомых или чужих для меня лиц... Мало того, наследники этих фото часто затрудняются сказать кто запечатлён, в основном узнают самых близких родных. Остальные остаются безвесными. А ведь всё это была родня, близкие, с которыми поддерживались теснейшие отношения.

- Мам, а вот кто это правее бабушки, - спрашиваю я, смотря на старую, мятую фотографию 1950-х годов, на которой какая-то старушка в платочке задушевно поёт на каком-то застолье. И только месяц спустя, мы сообща выяснили, что это бабушкина двоюродная тётка по бабушкиной матери Анне, баба Маша. Вспомнили, только имя, да и ещё, что она много старых песен знала. Тогда, в конце 50-х, ей уже было за 80 лет. Хорошо, говорят, задушевно пела Лучинушку, очень любимую народом песню, известную в массе вариаций.
- А ты, мам, знаешь Лучинушку, - вопрошаю я.
- Пела, но очень, давно, может и в те времена, а в мою молодость эти песни уже считались старомодными, а Лучинушку твоя бабушка часто пела за прялкой или когда управлялась.

Постепенно, начали вспоминать какие песни пела родня. Выяснилось, что практически все они из позапрошлого века! Набрал в Гугле "лучинушка". Вот передо мной текст и история песни. Послушали с мамой: слова вроде бы те, но манера исполнения романсовая, не похожая на ту, что пела бабушка, заметив лишь, что две её (моей мамы, - прим. авт.) тёти - сёстры Зинаида и Христина Николаевны имели сильные голоса и хороший слух. На том и остановились. Но я всё-же не оставлял желания и попыток услышать хоть одну песню в исполнении, если и не родни, то просто земляков, ещё соприкоснувшихся с тем, старым песенным наследием наших прадедов и прабабушек.

  Но, как говорится, на ловца и зверь бежит. Благодаря вездесущему и всепроникающему Интернету, была налажена электронная связь с моими родственниками из Санкт-Петербурга, семьёй Назаровых, имеющих старосельско-сидоровские корни. Пропуская подробности переписки, скажу, что удача была ко мне благосклонна (да и не только мне), а ко всем нам, желающим сохранить наследие наших предков, и прикоснуться к их, уже давно ушедшему за горизонт истории миру.
  Так вот, в семейном архиве Назаровых невероятным образом сохранились магнитозаписи песен наших предков. Причём, именно это те самые песни, популярные у народа в конце позапрошлого века и начале прошлого века. Была среди них и "Лучинушка"! И звучала она точь-в-точь по-нашенски, так как и пела её моя бабушка.
  Сколько же в этом напеве чувствуется горести, страдания, тяжёлой крестьянской доли, - что и говорить, - песня далеко невесёлая. Да, и с чего веселиться-то, весёлых-то дней у женщин - крестьянок в году, - раз, два и обчёлся. Это сейчас стали подавать, что жизнь была у крестьян, яко сыры в масле катались. А ведь из песни слов, говорят не выбросишь... Господа хорошие, наш земляк Николай Лексеич вам в помощь! Возьмите его книги, почитайте. И вы узнаете или вспомните, какая была женская, крестьянская доля.

А это фото моих родных и наших земляков, сидоровцев, - песни, которых мы сейчас и услышим.

 

Теперь, несколько слов о самом раритете, о магнитозаписи. Вот, что сообщила Людмила Александровна Павлова (Назарова) в сопроводительном письме: "Когда мама (Зинаида Николаевна Назарова, в дев.Красильникова, - прим. авт.) была у дяди Васи (Василий Николаевич Красильников, - прим. авт.) в гостях в Свердловске, они записали на кассету старинные песни. Эти песни пели в беседах, за праздничным столом, и передавались они из поколение в поколение. Мамин голос хорошо слышен, она везде запевает. Последнюю песню ("По посаду городскому" - прим. авт.) поет дядя Вася. В семье Красильниковых пели все хорошо. Очень сильный голос был у тёти Тины (Христина Николаевна Красильникова, - прим. авт.). Мама часто пела эти и другие песни дома, просто готовя обед на кухне или во время шитья, а шила она много. В ноябре 1981 года она ездила в Свердловск в гости к своему брату Васе. Они каждый вечер, после ужина, пели старинные песни. В последний день, перед маминым отъездом сын Али (дочь В.Н.-прим. авт.) - Алексей записал их на кассетный магнитофон. Там поют : дядя, Василий Николаевич, наша мама, Зинаида Николаевна и Аля периодически подпевает".

Под эти же заголовком бытовала песня "То не ветер ветку клонит" на стихотворение С.Сторомилова, написанное в 1840-м году. Но наш вариант на слова Н.А.Панова (1861-1906) см. Панов Н.А. "Гусли звончаты" СПБ 1896г. В конце 1872 - начале 1873 гг. революционер-народник Сергей Синегуб написал на основе "Лучины" агитационную песню "Свободушка", которая была в свое время очень популярна. Вот её-то мотивы песни использованы в песне "Лучинушка" Н. Панова, опубликованной в 1896 г. Повторюсь, вариаций этой песни довольно много. Следующая, не менее известная песня "Чайка"
 
Слова Е. Буланиной Из репертуара Надежды Плевицкой (1884-1941). Впервые запись произведела на пластинку - фирма "Пате", Москва, 1908 г. Оригинальное заглавие стихотворения - "Под впечатлением "Чайки" Чехова", впервые появилось в авторском сборнике Буланиной "Раздумье" (Москва, 1901). В литературе упоминается также музыка М. А. Федоровской и Н. А. Александрова (имеются в виду разные мелодии). Часто романс ошибочно публикуется как произведение на слова неизвестного автора. Последняя строка куплетов повторяется.
Также эта песня была популярна в Гражданскую войну у сибирских партизан, но с другими словами. Следующей песней будет "Уродилася я". Народный вариант песни Ивана Сурикова «Сиротой я росла…». В оригинале отсутствуют известные строки «Хороша я, хороша, / Да плохо одета…», нет в нем и религиозного мотива. Фольклорная обработка текста записана в 1939 году, в устном бытовании она наиболее популярна. При пении повторяются каждые две строки, кроме двух первых. Часто упоминается под заглавием "Сиротка". Песня в разнообразных вариантах была очень популярна по всей России.



Далее песни:
"Сон монахини" и "Младой моряк сидит на бреге..."
 
 
Ну и последняя в нашем обзоре песня: "По посаду городскому" 1882 г. Слова Д. Н. Садовникова. Баллада основана на народном предании, отраженном старинной песней "Разин и девка-астраханка". Разин останавливался в Астрахани в сентябре 1669 года по пути из Персидского похода на Дон. Летом 1670 года он туда вернулся, уже как руководитель восстания, и 24 июля 1670 года взял город штурмом, казнив царского воеводу. Это авторский текст баллады (оригинальное ее заглавие - "Зазноба"). Народные песенные варианты в разной степени отличаются от авторского текста. Первая строфа использована в народной песне "Мимо саду городского", известной по фольклорной записи. Садовников - автор текста также другой песни о Стеньке Разине: "Из-за острова на стрежень".



А.Красильников
июнь-февраль 2013/14 г.г.

P.S. Выражаю огромную признательность Назарову Борису, Павловой (Назаровой) Людмиле, Павлову Борису, а также всем другим моим родным и близким, поделившимся воспоминаниями и семейными архивными документами. Дай Бог всем Вам, здоровья и долголетия.