Сидоровский Народ - историко-краеведческий журнал

В который раз, просматривая карту А.Менде, поймал себя на мысли, что на современных картах мы можем не досчитаться многих деревень, сел, погостов. Как видно, уходили в небытие эти населённые пункты и раньше. Конечно не такими обвальными темпами как сейчас.
И я решил подсчитать, сравнивая разные источники, сколько всё-таки деревень исчезло с лица земли. Ограничился частью исторической территории принадлежавшей издревле Костромскому Ипатьевскому монастырю до конца XVIII века, и входившие в состав Костромского уезда. Т.е. это земли от Лыкошино и до Слоново и от Середы до Быкуш и Фоминского – крайних деревень перед Костромской низиной. Земли Ипатьевского монастыря
Также, ограничился и по временному периоду. Близкую историю, 1990-е годы, когда исчезновение деревень стало нормой, я решил не брать. И честно говоря, даже не ожидал, что набралась внушительная цифра. 37 деревень кануло в Лету на небольшом участке!

Итак, когда перед глазами лежал список выписанных населенных пунктов, то сразу пришла идея систематизации. В первую группу вошли деревни пропавшие «невесть когда», о них даже никогда не слышали самые древние и закоренелые старожилы-аборигены. От деревень этих практически н ничего не осталось, кроме глухих упоминаний в древних документах, к которым не каждый имеет доступ. Эта группа бывших поселений хоть и мала, но заслуживает внимания.

Далее пойдет вторая группа «усопших», которых, так же как и первых набирается не так и много, но они «засветились» уже на ПГМ 1792 года, но на Менде 1856 года некоторых уже нет. От них осталась история в названиях урочищ, пожен, небольших полей и местечек. Немногие из них дотянули до начала XX века.

Третья группа пропавших населенных пунктов это те деревни, места которых многие могут показать: вот, мол, здесь была деревня. От них остались кирпичи и камни, использовавшиеся под фундаменты, да одиноко стоящие вязы, которые крестьяне любили высаживать около своих дворов. Чаще всего места этих селений перекопаны «черными археологами» в поисках старинных ценностей. Это самая многочисленная группа, исторически дошедшая до конца 1980-х годов и внесенная в карты и справочники либо как урочище, либо как «д.нежил.» (деревня нежилая).

Конечно, рассказывая о пропавших деревнях, будет возникать вопрос, а почему они исчезли? Причин для каждой из этих групп наберётся не мало. Это и «моровое поветрие», пожары, неудачное расположение, разорение, массовое переселение. Цель раскрывать те или иные причины этих явлений я преследовать не буду. Вкратце сообщу время упоминания, место нахождения и другую известную мне информацию. Итак. Группа первая:

Упоминается в Исторических Актах Ярославского Спасского монастыря. Т.2 1896 г. «Выпись с Ярославских межевых книг Письма и межеванья Мирона Тимофеевича Хлопова да подъячих Богдана Гаврилова да Якима Ларионова 7135-7137 г.г.» (1627-1629). Находилась между деревнями Лыкошино и Чурьяково (Середское). Именно эта деревня стояла на меже Ярославского и Костромского уездов. В настоящее время именем этой деревни зовется лесной массив слева от дороги Ярославль-Любим, имеющий большую популярность у грибников. Исчезла деревня неизвестно когда. На карте ПГМ 1792 г. её уже нет.

Упоминаются в «Костромских сотницах за 7068-7076 год» ( 1560-1568г.г.) как деревни находящиеся в вотчине Ипатьевского монастыря, Костромского уезда, с. Бабина и имеющие по 2-3 двора. Впрочем, для той поры это было нормой. Исключение составляет пустошь Мичурино, про которую сказано: «Пустошь Мичюрино лесом поросла.» Т.е. в ту пору это была пустая деревня. Все эти деревеньки, за исключением Костково, находились на левом берегу Касти, начиная от д.Степаново и до Которова оврага. Костково упомянуто по межевым выписям буквально рядом с д.Лыкошино, но я думаю её не стоит отождествлять с более отдаленной деревней Косково. Там же в «Сотницах…» перечисляется о тех, кто населял эти деревни. (См.в этом раделе: "Погост Бабин - начало Корзлина стана".) Когда всех их не стало, тоже нет данных, на ПГМ 1792 г. они отсутствуют.Ну, а теперь вторая группа:

ВЕРТЯГИНО, деревня. Находилась на пересечении линий Сидорово-Плосково и Бреднево-Стокшино. Числилась в Бухаловском приходе. На карте ПГМ 1792 г. она есть, на Менде 1856 уже отсутствует. В советские времена здесь был покос, так и говорили: «косим на Вертягине». Аналогично ситуация обстоит и с ревизскими сказками – в 1850 году она не упоминается.

Но как говорится, слухами земля полнится. Среди старожилов ближайшей округи было в ходу такое предание. Мол, в каком-то «мохнатом» году везде свирепствовала эпидемия холеры. Жители деревни Вертягино все поголовно были поражены сим страшным недугом, и было принято решение эту деревню вместе с больными холерой предать огню, дабы пресечь расползание заразы. Совсем не хэппи-энд. Но надо признать, что действительно в 1839 году в уезде была вспышка холеры. Это видно по ревизским сказкам, 1839 год часто упоминаемая дата смерти крестьян. Холера, это кишечная болезнь, вызываемая чаще всего употреблением необеззараженной воды и передающаяся фекально-оральным способом. А т. к. никто книгу Майера А.Э. «Наставление, как должно поступать жителям в предохранении себя от болезни холеры» изданную в 1831 г. из крестьян не читал, то вполне можно предположить, то, что случилось с Вертягино, очень даже реально.

Отсюда же можно заключить, что и пропала она в 1839 году или около оного. На месте этой деревни можно обнаружить ещё сильно заросший пруд, немой свидетель той далёкой трагедии. Если бы он мог говорить, то наверное произнёс: господа, мойте руки перед едой, помните о жителях д. Вертягино!

ДОЛГУША, деревня. Располагалась на чуть заметном пригорке, между д.д. Кузнецово и Воробьёво. По документам относилась к Никольскому приходу. Не существует, как и Вертягино с тех же пор. Именно на этом месте в настоящее время находиться кладбище с таким же как и былая деревня названием. Кладбище зародилось как раскольничье в середине XIX века. На нём хоронили старообрядцев Новополевского и Никольского приходов.

КОКРЯКОВО или ХОХРЯКОВО, деревня. Упоминается в «Костромских сотницах за 7068-7076 год» (1560-1568г.г.) как деревня находящаяся в вотчине Ипатьевского монастыря, Костромского уезда, с. Бабина. Находилась недалеко от д.Хотеново в сторону д.Кузнецово. Присутствует на ПГМ 1792 г. На Менде отсутствует. В советское время здесь были распашки, и неоднократно плуг трактора зацеплял остатки сгнивших срубов. Никто из старожилов (из тех кого опрашивал) не знал об этой деревушке.

ТЕПТЮГОВО, сельцо. Здесь, как видно из названия была барская усадьба. Пока установить, кто были последние хозяева, не удалось. Но есть точные источники, что в 1678 году сельцо с деревнями числилось за Шереметевым Никитой Ивановичем. В земельном наделе тогда числилось 49 дворов с 179 душами "мужескаго полу". Располагалось сельцо на небольшой возвышенности недалеко от д.д. Меленки и Глядково. На ПГМ 1792 г. обозначено как сельцо. А на карте Менде обозначено как деревня о четырех дворах, т.е. барской усадьбы уже тогда небыло.

В 2000 г. удалось побывать на этом месте, от усадьбы остался чуть заметный прудик, при обследовании оказалось, что дно, как и в большинстве усадеб, выложено кирпичом.

ВЕРХОВИНА МАЛАЯ, деревня. Близнец деревни Верховина большая. Находилась на правом берегу Верховинки. На ПГМ 1792 г. отмечены обе деревни. В 1856 г. М. Верховины не обозначено, осталась д. Верховины с 9 дворами на левом берегу, которая раньше обозначалась как Б. Верховина. Числились в Бабинском приходе.

Небольшие деревушки, Кочевка в три двора, Новосёлка в пять дворов, располагались близ деревни Баскаково. На карте Менде обозначены. Кочевка была недалеко от омута Лешина Яма, на Касти, где сейчас летом купаются. Прекратили своё существование в начале XX века.

На этом вторую группу пропавших селений можно закончить и начать список с пропавших деревень века двадцатого. Люди потянулись в города и в более благополучные места, нередко разбирая сруб, перевозив его на новое место. А уже после войны в 1960-х годах бегство из села приобрело массовый характер, дома нередко бросали вместе со скарбом.

КОСОВО, деревня. Находилась с юго-западного края Косовской рощи, недалеко от разрушенной кузнецовской фермы. Имела 6-7 дворов. Приписана к Никольскому приходу. По рассказам старожилов прекратила своё существование в 20-30-х годах. Досталось этой деревеньке во времена озеровского восстания, тогда бандиты подожгли один из домов во время грабежа. По переписи 1897 г. в деревне значились 25 человек.В деревне обитало 4 коренных рода: Косовские, Костюнины, Смирновы, Горюновы и Марасаевы. Все они осели в Кузнецове и Середе.

ПЕРВЕНИНО, деревня

ПОЧИНКИ, деревня

ЛОМКИ, деревня

Располагались деревни недалеко друг от друга близ левого берега Касти напротив Степаново. Ломки была ближе к Чурьякову (Бабинскому) и исчезла не так давно. А Первенино и Починки то ли перед войной, то ли после. Недалеко от места д.Первенино в начале 1970-х годов во время паводка река Касть подмыла крутой берег в толще которого оголились 2 человеческих почерневших скелета. Позже приехавший, откуда-то из города седовласый старичок сказал, что это очень древние захоронения. (со слов очевидцев). Относились в древности к селу Бабино.

СМЫСЛОВО.сельцо Усадьба Спасокукоцких. Находилась на маленькой речушке Точенке (левый приток Касти) близ д. Вороново. Числилось в Никольском приходе (Крылов Ап. 1861) В последние свои годы здесь жил и умер (1902 г., похоронен в с. Никольском, что в Корзле) Иван Васильевич Спасокукоцкий, отец знаменитого хирурга С.И.Спасокукоцкого. Вероятно, подверглась разорению и опустошению в советские годы. На базе этой усадьбы в те времена был оганизован колхоз.

КОЛЯСЕНКИ, деревня

ТРОВЕРХОВО, деревня

Располагались вместе, недалеко от д. Фоминское и Сидорово. Колясенки числились в Бабинском приходе, Троверхово в Полевшине. Обе деревни были малы, по 3-5 дворов.

СОСНОВКА, деревня

БРОВЦЫНО (БРОВЧИНО), деревня

МАЛИНОВКИ (МАЛИНОВКА), деревня

Все селения находились вблизи друг друга на расстоянии от версты до половины, с запада от д. Сидорово. Числились в Бабинском приходе. Сосновка с Бровцыным пропали в 1960-х, а в Малиновке в 1970-х годах жила единственная старушка, «последняя из Могикан» Прасковья (Пака) Баусова. Она умерла, и деревни не стало.

ЕМУТОВО, деревня

БАБИНО, погост, село

Д.Емутово числилась в Бухаловском приходе на Казаринской стороне между Татарским и Сошкино на левом берегу р. Поремжи. На современных картах обозначена как урочище Ермутово. В своё время сильна была старообрядцами. Самый известный старообрядец Емутово это купец Юдин, имевший в С.-Петербурге дело под вывеской «Оптовая и розничная кожевенная торговля Юдин и Ко», а также владевшим подрядами в строительстве. Жертвовал значительные суммы на строительство старообрядческих молелен. Например, он полностью содержал молельный дом Сергея Черепенина в д. Вёдерки, что близ Вежей.

О самом древнем месте погосте Бабино, с которого, скорее всего и началось заселение и обживание этих мест новгородцами в далёком прошлом написано в статье Погост Бабин - начало Корзлина стана

БОРНОСОВО, деревня

НОВОЕ В ПОЛЕВО, село

О Борносово написано в рассказе Пропавшая деревня Борносово

В бывшем селе Новое остался всего один нежилой домик и развалины ц. Рождества Пресвятой Богородицы с прилегающим действующим кладбищем. Подробно о селе в этом же разделе: "Откуда есть и пошла Полевшина"

Последний сохранившийся нежилой дом в Новом. Дом Макаровых. 2010г.

Погорелка находилась слева от дороги Середа – Бухалово, где заканчиваются Булановские кусты, недалеко от д. Степаново. Числилась в Бабинском приходе. Как говорили старожилы деревня оправдывала своё название. Часто горела и из-за этого где-то в 60-70-х прекратила своё существование. В настоящее время на её месте остались несколько круглых погребов обложенных красным кирпичем, и следы « черных копателей».

Д.Неогородово пропала так же в это время. Местные жители произносили как «Нигородово». Находилось между д.д. Матвейцево и Выгарь. Относилась к Никольскому приходу.

Поплевино располагалась не доезжая до д.Борисцево по правую сторону «медведевки». Было в приходе Бухаловской церкви. Деревня сгорела в послевоенный период.

Владычново, не такая уж маленькая, в своё время деревня, перестала существовать в конце 20-го столетия. Хотя задолго до своей гибели в пожаре, в ней никто не жил. Числилась в Бухаловском приходе. Находилась с восточной стороны д. Матвейцево. Название местными произносилось как «Бладышново». Кстати, топоним Влыдычново может указывать на то, что здесь в древности был вотчинный двор. Может быть, поэтому сюда часто заглядывали «охотники за антиквариатом». Владычново было буквально изрыто ими вдоль и поперёк.

БЫКУША, деревня. Крайняя деревня к лесу за Бухалово. Относилась к этому же селу. Существует такое вот предание, будто там жили в основном крестьяне, несущие повинность за переправы и мосты находящиеся как на Вопше, Касти, Поремже и др. ближних речках.

ЕСКИНО (ЯСКИНО), деревня. Располагалась в полуверсте от Никольского с южной стороны.

Всё, что осталось от ЕскиноТАЙБУЗИНО (ТИЛЬБУЗИНО), деревня

КУЛИГИ, деревня. Все эти деревни находились по левому берегу Касти на участке между селом Никольским и Которовским оврагом. В Федорках, говорят, была пекарня. Деревня Кулиги оправдывала своё название за счет нескольких крутых излучин руки в районе Которовского оврага.

На самом деле этот список можно продолжить. Опустело и сгинуло (Глядково и др.) еще несколько деревень, но там ещё стоят пустующие дома, заваливающиеся на бок и смотрящие пустыми глазницами окон. tishina.jpg razruha.jpg zapustenie.jpg pokinutyi_dom.jpg.

По всей видимости процесс этот неумолим. Ещё несколько десятилетий назад похожую ситуацию можно было наблюдать и в Западной Европе. Практически вся молодёжь уезжает в город, в деревне остались доживающие свой век пенсионеры и те, кто не хочет (или не смог) менять ситуацию. Но статистика показывает, что с каждым годом сельское население тает на глазах. Теперь корову легче встретить в городе, нежели в деревне. Хотя многие деревни оживают летом, в них всегда полно дачников. В основном это деревни, куда есть хороший подъезд, да и речка под боком.

Покинуто и вымерло давно.
А в них когда-то люди жили,
И это мне не всё равно!

Иду, ступая осторожно,
Казалось, вот закрой глаза…
Услышишь всюду, где возможно,
Детишек звонких голоса,

И звука дальнего гармошку,
И смех девчонок и парней,
И мать прильнувшую к окошку,
Что опоздавших ждёт гостей!

Услышишь громкое мычанье,
Щелчки кнута и русский мат…
Увы! Царит кругом молчанье!
Уж, нет в округе больше стад!

Дома усталыми рядами,
Глядят пустотами глазниц.
Их ставни треплются ветрами,
Пугая маленьких синиц.

Сквозь обвалившиеся крыши,
Стропил печальный слышен стон.
А над коньком, слегка повыше,
Маячит стая из ворон.

А там, где были огороды,
Трава теперь растёт окрест,
Вдали видны церквушки своды,
Но не блестит на ней, уж, крест.

Средь трав колодец, вдруг, открылся,
Но не ведёт к нему тропа,
«Журавель» тихо накренился,
Как к речке старая ветла.

Колодец вкус воды студёной,
Как драгоценность сохранил,
Он будто, жаждал жизни новой,
И я воды его испил.

И поглядел я на деревья,
Что каждый год плоды несут,
В них живо доброе поверье,
Что люди снова к ним придут.
Печальной улицей заросшей
Я шёл, вмерзая сердцем в лёд!
Здесь повстречался я с усопшей!
Деревня больше не живёт!