Hекоторое время назад, когда зародилась идея создать страницу воспоминаний земляков, возникли трудности за отсутствием таких записей. Прошло время, и таковые воспоминания обнаружились. И ни у кого-нибудь, а именно в семейных архивах родственников. Душевная потребность оставить памятные тексты, не обошла стороной и нас. И хотя таких документов капля в море, но с каждым десятилетием ценность таковых свидетельств прошлого будет только возрастать. Наша маленькая родина, благодаря этим воспоминаниям, не затеряется в бескрайней вселенной былого, не растворится в пучине минувшего, не канет в бездну Леты, а засияеет пусть и небольшой, но яркой звездочкой на небосклоне человеческой Памяти. А нам это поможет избежать участи Иванов - не помнящих родства.
   Иногда мы, действительно не замечаем то, что находится буквально у нас на виду. Самое малое количество семей хранит такие воспоминания. А ещё меньше являет их широкому кругу. А ведь это и называется сохранением культурного наследия. В заголовке этого журнала есть замечательные слова Ф.Тютчева: "Нет ничего более человечного в человеке, чем связывать прошлое с настоящим".
   К таким примерам относятся воспоминания нашего земляка А.К.Назарова, рукописи которых прислали мои питерские родственники - дети Александра Константиновича: Людмила и Борис.
   Воспоминания охватывают самые трагические моменты истории нашей страны. Это и революция и её последствия в виде известного многим Озеровского восстания, когда в наших местах потекли реки крови, когда пошёл брат на брата.  Потом, многообещающий короткий НЭП, когда даниловский крестьянин спустя столетия, наконец-то расправил плечи и задышал полной грудью и и в большинстве своём понастроил крепких, удобных домов.
  Затем всё снова перевернулось, крестьян загнали назад в крепостное право колхозного рабства, где не было раздолью инициативе и самостоятельности. И казалось, что уже и не может быть хуже... Но, впереди была чёрная дыра мрака Великой Отечественной Войны, после которой деревня уже будет только медленно умирать, постепенно теряя молодых людей десятками и сотнями. Коренной народ, - предки которого веками жили в деревне, уезжал в города за лучшей жизнью.
  Многие перепетии этого, мы и увидим в воспоминаниях А.К.Назарова. Начальные слова записей вынесены в заголовок всего раздела, где будут публиковаться другие рассказы наших земляков.
  По этическим соображениям некоторые имена сокращены, - кто знает, тот знает. Вообще наш народ прошёл такое горнило страданий (физических и душевных), особенно за последний век, - что есть ли у нас вообще моральное право осуждать этих людей, попавших в жернова революции и всех процессов, которые произошли после её, и завершившиеся в наше время полной катастрофой деревни.

А. Красильников

Поставьте памятник деревне
На Красной площади в Москве,
Там будут старые деревья,
Там будут яблоки в траве.

И покосившаяся хата
С крыльцом, рассыпавшимся в прах,
И мать убитого солдата
С позорной пенсией в руках.

И два горшка на частоколе,
И пядь невспаханной земли,
Как символ брошенного поля,
Давно лежащего в пыли.

И пусть поет в тоске от боли
Непротрезвевший гармонист
О непонятной "русской доле"
Под тихий плач и ветра свист.

Пусть рядом робко встанут дети,
Что в деревнях еще растут,
Наследство их на белом свете -
Все тот же черный, рабский труд.

Присядут бабы на скамейку,
И все в них будет как всегда -
И сапоги, и телогрейки,
И взгляд потухший... в никуда.

Поставьте памятник деревне,
Чтоб показать хотя бы раз
То, как покорно, как безгневно
Деревня ждет свой смертный час.

Ломали кости, рвали жилы,
Но ни протестов, ни борьбы,
Одно лишь "Господи помилуй!"
И вера в праведность судьбы.
                               /Н.Мельников/

Биография А.К.Назарова

Назаров, Александр Константинович родился 6 декабря 1919 г. в деревне Старово Ярославской губ. Даниловского у. Середской вол. Родители - крестьяне,  занимались сельским хозяйством. Отец с 17 лет весной и летом работал в Питере на заработках.
  В возрасте 8 лет пошел в школу в дер.Сидорово, которую окончил в 1932 г. С 1932 г. по 1935 г. учился в школе завода Красный Профинтерн Некрасовского района, где окончил 7 классов.
   В 1935 г. поступил в фельдшерско-акушерскую школу в г. Ярославле, которую окончил в 1938 г., получив специальность-фельдшер. В августе 1938 г. был направлен на работу в Ново-Ильинскую участковую больницу Хабарского района Алтайского края.
  В октябре 1939 г. призван в ряды Красной армии. Работал на должности фельдшера ПМП (полковой медицинский пункт) в 405 стрелковом полку 194 стрелковой дивизии в Омской обл. (ст. Калачинск). В январе 1940 г. 194 стрелковая дивизия была переведена в Средне-Азиатский военный округ в г. Чирчик Узбекской ССР. Работал в медсанбате на должности кожного венеролога до июля 1941 г.
  На фронт ВОВ прибыл в составе 194 стрелковой дивизии в июле 1941 г. На фронте было присвоено первичное воинское звание – воен. фельдшер. В октябре 1941 г. был назначен старшим фельдшером отд. минометного дивизиона.
   С июля 1941 г. по январь 1942 г. участвовал в боях под Москвой. В период разгрома немцев под Москвой в январе 1942 г., оказывая помощь раненым и больным, заразился сыпным тифом (район Малоярославец) и был отправлен на лечение в г. Подольск.
  В марте 1942 г. после выздоровления был направлен в 87 кавалерийский полк в г. Ковров Московского военного округа Владимирской обл. на должность фельдшера.
  В июле 1942 г. с пополнением был направлен во 2-ой гвардейский кавалерийский корпус генерала Л. Доватора под командованием В. Крюкова (муж певицы Лидии Руслановой), в 4-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию под командованием генерала Панкратова, в 6-ой отд. медико-санитарный эскадрон (начальник Марков Н.А., с которым А. Назаров переписывался всю жизнь). Генерал Панкратов Г. И. жил в Ленинграде, как и Назаров А.К. и они общались, ходили друг к другу в гости. Александр Константинович присутствовал на похоронах генерала Панкратова.
  В декабре 1942 г. в ожесточенных наступательных боях под г. Ржев (дер. Аристово) был ранен (слепое осколочное ранение мягких тканей левой щеки).
  В феврале 1943 г. - оборонительные бои г. Севска Брянской обл. На Курской дуге потеряли много танков, но победу одержали под командованием Жукова, Рокоссовского, Толбухина.
  В июле – августе 1943 г. были переброшены в тыл противника под станцией Жуковка.  Перешли польскую границу и вошли в Польшу. Взяли г. Меньжинец. В январе 1945 г. перешли Вислу и освободили Варшаву. Слева был 1-ый Белорусский фронт под командованием Г. К. Жукова, а справа 2-ой Белорусский фронт под командованием Рокоссовского. В Польше также служил в медсанбате, выносил раненых с поля боя.
  В апреле 1945 г. форсировали р. Одер и началось наступление на Берлин, затем вошли в г. Фюрстенвальд, где уже были бои за Берлин.
 В октябре 1945 г. на базе 2-го кавалерийского корпуса была сформирована 28-я гв. механизированная дивизия и выведена в г. Советск Калининградской обл. (бывший Тильзит).
  В городе Советске в 1946 г. Александр Константинович женился на Красильниковой Зинаиде Николаевне (д.Сидорово), где в 1948 г. родилась дочь Людмила.  
  В январе 1951 г. направлен в группу Советских войск в Германию. Служил в 11-ой танковой дивизии, 44-ого танкового полка на должности начальника клуба в г. Кёнигсбрюке в 30 км от Дрездена. Командиром полка был Кузнецов А.А. (его дочь Замаренова Ольга Александровна в настоящее время работает хранителем музея-квартиры Н.А.Некрасова в Санкт-Петербурге), до последних дней папа часто общался с Кузнецовым. В 1954 г. в Германии, в г.Дрездене родился сын Борис.

Семья Назаровых. Зинаида Николаевна (ур.Красильникова), Александр Константинович с детьми Борисом и Людмилой. Германия, Дрезден 1954 г.

   В1958 г. был направлен на службу в Ленинградский военный округ (Эстония 8 км.от г.Выру).
 В период ВОВ награжден орденами Отечественной войны 1-ой и 2-ой степени, двумя орденами Красной Звезды и 8 медалями.
  За освобождение города Бромберг (бывш. Быдгощ) приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина была объявлена благодарность.
  Спортсмен. В1947 г. завоевал титул абсолютного чемпиона Прибалтийского Военного Округа по велосипеду. В 1949 г. – чемпион Прибалтийского ВО и Калининградской области по штанге. В возрасте 80 лет Александр Константинович  мог работать с 2-х пудовой гирей.

А.К.Назаров. Подход к снаряду.

Назаров А.К. в грибную пору. У капота ещё один наш земляк-староселец Лучинский М.К., (зять Назарова А.К.) В войну был шофёром, потом работал на ЛОМО, перед пенсией был водителем гендиректора ЛОМО Панфилова М.П.

   С 1959 г. жил в Ленинграде. Купил часть дома и маленький участок земли. Работал медбратом в психиатрической больнице на самом буйном мужском отделении, а затем фельдшером в медицинском вытрезвителе и очень любил работать на своем приусадебном участке. Душой всегда был в родной деревне.
   Умер в Санкт-Петербурге в 2007 г. По завещанию, похоронен на кладбище в д.Бреднево (рядом с родной д.Старово), где в 1992 году была похоронена его жена Зинаида Николаевна.

Воспоминания Александра Константиновича Назарова

Разбудила память в душе те далекие воспоминания...
И разгром сельского хозяйства Даниловского района, разгром мужика-труженика. Дикая принудительная коллективизация. Глумление, издевательство над крестьянином. Раскулачивание. Половину Старово записали в кулаки, и обложили как медведя. Высылка на Урал, Беломоро-Балтийский канал и обирание зажиточного крестьянства до нитки. Рысканье на откормленных жеребцах по Даниловскому району преданных проводников сталинской политики, коллективизации и палящих в воздух (пока) из наганов, и наводивших страх и смятение в душах крестьянства.
    Переживания соседей и отца, аресты, зависть, "подаренную" революцией сразу. Доносительство и разнузданная жизнь с полной отдачей власти для глумления и разбоя небольшой кучке деревенских лодырей, пьяниц и завистников. Волна коллективизации вынесла именно эту категорию деревенских люмпенов на поверхность - учить мужика и руководить сельским хозяйством.

_________________________________________________________________________________________________________

ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЕ ГОДЫ.  МЯТЕЖНОЕ ВРЕМЯ. НЭП И ЕГО КОНЕЦ. РАСКУЛАЧИВАНИЕ.

     Мой отец Назаров Константин Григорьевич,1887 г.р. уроженец д. Старово Даниловского уезда  Середской волости Ярославской губернии. Выходец из очень бедной "клопяной", "тараканьей" семьи. Бедной не потому что семья лодырей и пьяниц, а потому, что в 40 лет у них умирает от чахотки главный кормилец - отец, заболевший на заработках в Питере. У безграмотной крестьянки, моей бабушки Марфы осталось четверо мал, мала, меньше. Хозяйство влачило жалкое существование. Дом старый с полчищами тараканов, создающих шум реактивного самолёта, я помню с 3-х лет.
  Продукты тогда стоили гроши, но и тех уже на семью не хватало.По рассказам отца, спать часто ложились голодные, но соседи позажиточнее приносили тётке Марфе и её детям недоеденные чугуны жирных мясных щей. Тем в зиму и поддерживали семью.
  Уже в 15 лет отец становится главой в семье и до 20-ти возов нарубает в лесу дров. Ухаживает и бережет единственную сильную лошадь. Но поехавшая в Кострому мать, торговать с возом ароматных ярославских огурцов, жалеет 20 копек за постоялый тёплый двор. Потная лошадь, протащившая воз по тяжёлой грязной дороге в 40 вёрст стоит под холодным дождём, зарабатывает воспаление лёгких и быстро дохнет, лишая семью последней надежды на сносное существование оставшихся без отца 4-х сирот.
  Денег на рабочую лошадь не было и отец покупает годовалого породистого, орловских кровей жеребёнка и называет его Рагнеткой. О ней и будет потом речь.
  В 17 лет, как и многие ярославские крестьяне едет на заработки в Питер. Таскает "козу" с кирпичами по зыбким деревянным лесам и "ломит" (как раньше говорили) на самой непрестижной, тяжёлой работе - каменьщиком. Живёт, как и другие, по подвалам с изобилием вшей и клопов и заболевает, как и его отец туберкулёзом. Деньги почти до копейки высылает матери, зная о её нелегкой жизни с тремя детьми.
    Добивается приёма профессора Военно-медицинской академии, который и приговорил: "больше в Питер ни шагу". Так было до 1912, работая с весны до зимы 12 лет. Дома, в Старово в лесу нашёл барсучью нору, застрелил барсука и по народному лечению пил барсучье сало. Деревенский чистый воздух, коровье молоко и мёд сделали своё дело. Отец выздоровел, обложил себя книгами по зоотехнике и ветинарии и ударился в животноводство.

Вот так раньше выглядели повестки на воинскую службу. 1907 г.

   Итак, в Питере отец заработал туберкулёз, но вместе с тем приглядывался к инициативе, предприимчивости, в обществе русского капитала. Но об этом позже. Если отец уехал на заработки в 17 лет, то его младший брат Саша, посылается матерью в Питер. аж в 11 лет. И счастье и несчастье мальчишке - попадает в довольно богатую семью. Мальчик на побегушках: прислуживает, послушен, предан семье. Убирает помещения, колет дрова, топит печи, бегает по магазинам и базарам, отчитывается до копейки.

Александр Назаров (дядя А.К.Назарова). С.-Петербург, гимназия 1905 г.

    Хозяева привязались к мальчишке, видят в нём какой-то пробуждающийся талант. Разрешают, даже настаивают закончить школу и гимназию. Настаивают на изучении иностранных языков. Отец рассказывал, что Саша 4-мя владел свободно. Он очень любил брата и очень гордился им всю жизнь.
  Затем богатая семья переезжает из Питера в Варшаву и Сашу берут с собой.

А.Г. Назаров (нижний ряд слева) с учителями. Чистополь.

   Спустя какое-то время он учительствует в Татарии в г. Чистополь и обучает детей уже на татарском языке. Живёт у помещика. Дальше мальчик из "тараканьего" дома заканчивает офицерскую школу и в чине подпоручика в Первую мировую командует ротой. Был начитан, музыкален. Из Варшавы в 1911-1912г.г. привозил книги в каких-то блестящих, золотистых, отдыющих серебром переплётах. Блеск этих книг до сих пор у меня в глазах. Таланливо писал стихи, греха не таю - большевичкам в них доставалось крепко, не хуже Мандельштама. Я в 18 лет находил их на чердаке дома отца в Старово, в 1937-1938 г.г. и отлично понимал, чем грозит их хранение.

Письмо брату в Чистополь.  1911 г.

Письмо А.Г. Назарова домой в Старово.

      Чудом из тех книг, осталась одна Н.В.Гоголя 1897 г. издания, на очень тонкой, крепкой бумаге - полное собрание, с чертями-иллюстрациями.
  Золотые погоны и преданность двуглавому орлу, вере, царю и отечеству моего невидимому мной никогда дяди революция не простила и нашей семье. Наряду с привлекательными лозунгами: землю - крестьянам, фабрики - рабочим, были такие: бей золотопогонников.

 Назаров А.Г.

Поручик Назаров А.Г. Вятка.

Рота особо важного назначения вместе с временно коммандующим ротой прапорщиком Назаровым, в полном походном снаряжении с боевыми французскими винтовками системы Gras /надпись на обороте снимка/

 Летом 1918 года вспыхнул в Ярославле эсеровский мятеж. А у нас в деревне на политику продразвёрстки и коммунизма вспыхнул в 1919 году Озеровский.
  Ударили в главные колокола две церкви с призывами к сопротивлению.
  Брат отца был нужен Озерову и принял самое активное участие в движении. При подавлении мятежа был ранен у Кулицкого моста. Превозмогая боль Александр Григорьевич вынул наган и пустил себе пулю в висок. Так погиб мой дядя. Вышел из "клопяной" и "тараканьей" очень бедной семьи. Но воспитание получил другое. Вращался среди богатой интеллегенции, среди духовенства, затем Польша, учительство в Татарии. А уже в Первую мировую войну среди офицерского состава, вышедшего в основном из другого сословия, и никак не пожелавших строить мир по Марксу и Ленину.
  Два полка из Москвы с пушками и пулемётами "максим" против берданок и охотничьих ружей крестьян обеспечили победу столице.
  И хотя отец не принимал участия в восстании, мать мою, мною беременную, красные  исполосовали нагайками. Восьмилетняя сестра моя, вцепившись в юбку матери со страху на всю оставшуюся жизнь стала заикой. Сейчас она жива, ей 86 лет (умерла в 90) живёт недалеко от меня. Всё помнит и до сих пор заикается. Отец избежал пули, скрывшись в лесу.
  Красные забрали быка и тёлку на мясо и под водку съели. А главное увели ту самую лошадь Рагнедку, прекрасную, племенную и вороную кобылицу орловских кровей, которую отец вырастил с жеребёнка, после тех злополучных 20 копеек, которые мать пожалела за костромской постоялый двор. Ну, а какое значение имела для крестьянина лошадь в то время, вам объяснять не надо.

Аттестат /Свидетельство/ на лошадь Рагнетку, приобретённую Константином Григорьевичем Назаровым у

Китицыной Софьи Александровны в сельце Кадникове в 1915 году.

  Так вороная кобылица обрела новое место жительства - столицу Москву.
  Я тут оступаю чтоб ещё раз подчеркнуть любовь к лошади и значение её для крестьянина.
  Когда в июле 1944 года 2-й Гвардейский кавалерийский корпус ворвался со стороны Ковеля в Польшу, помню сразу освободили городок Влодаву и тут зачитали строгий приказ по 1-му Белорусскому фронту маршала Жукова с суровыми за невыполнение карами: не брать, не грабить у поляков лошадей! Но  ведь брали, тащили, воровали. А за Вислой и всех лохматых монголок, подаренных Чойбалсаном, поменяли на чистокровных. Да ещё эскадроны сделали по масти. И был у нас ветфельдшер Попов. (Этот случай и сейчас нередко ветераны вспоминают). Уж очень ему как специалисту, приглянулась одна лошадка у польского крестьянина - украли! А тут на грех, сам Телегин, генрал-лейтенант, член Военного совета фронта, правая рука Жукова приехал. Видит польский крестьянин как вышел из "Виллиса" большой начальник с
красными лампасами. Как и подобает крестьянину снял шапку и низко поклонился.
 - Пан генерал! (так мол и так, всё объяснил)
Телегин думал не долго и строго произнёс всего три слова - найти, судить и расстрелять! До суда вынес приговор. Суд в те времена был короток. И расстреляли фельдшера. Такой, вот был случай.

Старово. Семья Назаровых - Наталья Александровна (ур.Каменская, д.Хотеново), сын Саша и глава семьи Константин Григорьевич.

  Ну, а за лошадь моего отца, расстрел никому не грозил и за подчистку крестьянских амбаров с хлебом и погребов с картошкой, и за грабёж скота.
  Желание вернуть лошадь, как у того поляка-крестьянина отца не оставляло и он решил попытать счастья - возвратить лошадь не затягивая время. Собрав кое-какие оправдательные документы, взяв хлеба и два десятка яиц, отец собрался в Москву. Соседи отговаривали:
 - Не езди Костя, убьют тебя каманисты... прогноз их едва не сбылся.
Отец был наивен и пытался попасть на приём к самому Ленину. Обратился к Бонч-Бруевичу заведующему делами Совнаркома. Он говорит: подай жалобу. Но жалоба отца не устраивала,- нужна была лошадь. Пробрался к самому Председателю ВЦИК М.И.Калинину. У нас к Михаилу Ивановичу было уважительное отношение как к мягкому, доброму, по отечески внимательному человеку, всесоюзному старосте, вышедшему из народа. Но на деле оказалось совсем не так. Не успел отец и порога переступить, как Миша строго спросил:

 - Какой партии? Отец понимал толк в граблях, косе, мог стену кирпичную идеально выложить, а вот в партиях тут прореха. Всё же усадил, выслушал, бегло посмотрел документы. Потом:
 - Давай я тебе дам разрешение купить лошадь в Саратовской губернии!? Не спрашивая есть
ли деньги, на которые, если и были ничего не купишь. Как туда доехать - идёт Гражданская война. И что будешь есть - везде голод. И почему в Саратовскую, за 1200 вёрст, как будто в ярославских деревнях не держали в каждом доме по одной, а то и по две лошади? Такое "разрешение" 34-х летнего отца крайне не устраивало и он сделал Калинину скромное замечание:
 - Михаил Иванович! Я приехал не за разрешением, приехал за лошадью. Она здесь, в Москве!

Москва 1920-х

Ну приехал мужик за своей, взлелеянной с жеребёнка, так и помоги ему. Пусть он по приезду хвалит и возвышает новую власть.
  И тут, дорвавшийся до власти, бывший питерский слесарь, уже как лесной мишка, потревоженный в берлоге рявкнул:
 - Молчать! Арестую! - и чудом не нажал кнопку. Это был бы конец отца. С этой вот зари советской власти и началась издевательская, антихристианская политика, этих мишек, по отношению к мужику - труженику.
  Ну, а затем Калинин поуспокоился и написал красивым каллиграфическим почерком то самое милостливое разрешение, а точнее издевательское, на покупку лошади в Саратовской губернии.
  Это удивительное разрешение Калинина, как реликвию, до конца дней своих, отец хранил, изредка показывая друзьям и вроде им гордился, глубоко умалчивая о калининской угрозе ареста.
  А поникший головой, уставший с дороги и бессонной ночи отец вышел от председателя ВЦИК и отправился туда, где находилась лошадь. Солдаты дали точный адрес.
  Не в пример Калинину командир полка (а именно он ездил на лошади отца по белокаменной) принял его корректно, вежливо, предложил стул в кабинете, выслушал и посмотрел бумаги. Потом так себе поднос:
 - Назаров, Назаров... А брат не служил у вас в Царском Селе?
 - Как же! Служил.
 - Так я его хорошо знаю, помню - служили вместе. Оба царские офицеры.
Только вот после бурных событий встали под разные знамена. Сослуживец его брата качал головой и всё повторяя: как же так, как же так? Затем:
 - Отдаю тебе лошадь, бери и тарантас!
 - Спасибо,-говорит отец, тарантас не нужен.
 - Ну, тогда новое седло и выпишем вагон. - что и сделал, написав распоряжение полковому писарю.
  Кто из двух офицеров избрал более правильный путь , пусть рассудит история. Думаю в последствии судьба 1-го офицера была более трагичной чем второго. Их ведь сами знаете, к 1940 - 1941 г.г. остались единицы. Например, бывший царский офицер - начальник штаба 2-го Гвардейского кавалерийского корпуса Крюков - говорят и ехал на нём. Да, это тот самый, что в Москве, на Новодевичьем кладбище спит вечным сном вместе со своей женой Лидией Андреевной Руслановой.

Ленин и Калинин в 1920-м году.

    Отец за всё поблагодарил и цокая кованными копытами, под новым седлом, по кривым моосковским улицам добрался до Ярославского вокзала. К удивлению вагон получил быстро. Ещё быстрее вагон атаковали женщины-мешочницы. Посадил. Это же 1919 год, суют из мешков хлеб, хотя в столице голод. Вагон с лошадью достучал до Ярославля. Мешки женщин лошадь поопорожнила, так как корма другого не было.
 Дома в деревне никого не оказалось. Пора сенокосная, вся деревня на лугу - как писал Некрасов.
  Отец запряг лошадь в старую телегу, тужившей о кормилице. Набросил накладку для сена и поехал на луг к жене. Кто был на лугу, все сбежались, некоторые утирали набежавшую слезу. Ну, а лошадь почуявшая свободу, родные поля и луга, задрала высоко голову, звонко ржала, хотя и отощала на скудных московских харчах. Предсказание некоторых соседей на счастье не сбылось.  
   Ну, а меня лет с 3-х, а то и раньше отец уже сажал на сильный круп вороной кобылицы. До 1930 года я часто ходил на луг, где паслась кобылица с куском хлеба, или звонким овсом в лукошке. Она всегда подходила ко мне и покорно давала одеть уздечку. Ухватившись за густую чёрную гриву, я проворно взбирался на спину лошади и ехал к отцу. Иногда падал, но лошадь никогда не уходила, не убегала от юного наездника.
  На ярославском овсе, ароматных травах и душистом сене, собранном во-время, она вновь обрела свою могучую силу. Нередко попадали лесные трясины, когда телега за ней просто плыла как лодка, а над водой виднелась одна дуга и голова лошади. Но всей своей мощью она выхватывала телегу и груз из трясины. Служила она хозяину долго, натягивала крепко гужи.
  Так продолжалось до зимы 1930 года, до дикой коллективизации, лошадь по воле насилия загнали на общую конюшню из наспех приспособленного сенного сарая, с дырявой крышей и вечно полупьяным конюхом.
  Свинского отношения в созданном колхозе, как и многие другие холёные лошади, она не выдержала - сдохла. Гоняли их, грубо били кнутами, не своя. Накладывали непомерный груз, уже чужие, ежедневно менявшиеся руки. Утром, эти руки хватали лошадей лучших.
 Все лошади быстро потеряли тягловую силу и опустили головы. Сбруи и хомуты износились, а а мастеровых, кто одевал лошадей раскулачили. Тяжко было на всё это смотреть бывшим хозяевам вечных тружениц.
 Такова вот, история лошади из нашей семьи, вспоминаемой только мной, да 86-летней заикающейся сестрой.
 Сейчас лошадей извели подчистую. А ведь раньше было, отец не успевал, приветствуя на дороге знакомых ездоков, приподнимать на голове шапку, - столько было встречных лошадей.

Назаров К.Г. с быком в с.Вятском. 1923 г.

     Ну, а дальнейшая судьба моего отца складывалась по тем же иллюзорным законам "светлого" будущего. Бедным больше быть не желал. В НЭП окреп, вырастил племенного быка чистой ярославской породы. С быком был направлен в 1923 году на организованную по инициативе Ленина в Москву, на всесоюзную сельсккохозяйственную выставку от Ярославской губернии. В Москве он получает 2-ю премию и диплом II степени. Была бы первая, но бык в дороге заболел и за 4 дня спустил 3 пуда со своего огромного веса, и был также невесел.

  Зимой 1923 года отец строит хороший большой дом с израсцовыми печами, отштукатуренными комнатами руками бывших дореволюционных мастеров.
  С полчищами тараканов старого дома было покончено, - на глубине полутора метров земли их гнездовье залил негашёной известью.
  Далее заводит двух породистых овцематок и хряка-борова. Содержит их в тёплом помещении и паровым котлом для приготовления корма. Мать проводит бессоные ночи чтобы сохранить весь молодняк.
  Добиваются аж трёх опоросов в год от каждой свиноматки, вызывая удивление бывалых специалистов с дипломами. Растят шустрых, белых, упитанных поросят по 10-12 кг веса, которых покупали на расхват. (Не теперешние дохлые сосунки, которых тогда никто бы не купил).
  Хозяйство отца ставилось, умным районным начальством в пример. И дальше очевидно процветало бы. Животные эти работали на молоко, мясо, - лучшее в мире. От ароматных мясных щей запах шёл по всей русской избе. Деревня ломилась от избытка продуктов.

Дом, который построил Назаров К.Г. в 1923 г. На камне (привезён Рагнеткой из леса) сидит сын Александр, а сам Константин Григорьевич моет огурцы. Старово, 1927 г.

   Но заканчивался НЭП и пробыл он не серьёзно и не долго, как хотел Ильич. Отец говаривал, что было очень интересно, укрепился червонец. Но наступает 1929 год, год разгула, глумления, и издевательства над тружеником. Власть, как ни странно отдаётся в руки лодырей и пьянчуг и озлобленных завистников.
  У нас в Старово было из 37 дворов, 3-4 лодыря и двое пьяниц. Но за колхоз они кричали громче всех. Я помню эти бурные собрания, где верховодила эта компания. Очень модно в те времена быть бедным. И ведь блеяли, как заблудшие овцы: "мы бедны-е-е-е".
 Зимой с 1929-го на 1930-й более полдеревни Старово попало в разряд "кулаков" и были обложены твёрдым заданием на сдачу продукции помимо выполненого налога. Задаром. Невыполнение грозило описанию имущества и распродажей нажитого с молотка и высылке. Т.е. разорением всего хозяйства.

Александр Назаров в годы учёбы в Сидоровской школе

     Помню хорошо торги "имущества" кулака Романова из соседней деревни Сидорово. Молотком били в ржавый лемех. Мы шли из школы, побежали, думали пожар. Но нет. На снег из дома "кулака" вынесено его "имущество": ржавая кровать с клопами, прокопчёные сажей чугуны, ухваты, глиняные крынки и горшки многолетнего пользования и единственная шуба мужская с оборами. Шубу купил агитатор за колхоз Пашка "Ша". Но сколько он получал насмешек и презрения, когда проходил по деревне в шубе, размахивая широкими полами.
  На торге был подъём, лихо били в ржавое железо и кричали на всю деревню - раз..., два...! Ограбили чуть позажиточнее труженика, ну а потом и себя.
  Жила деревня мирной жизнью до 1931 -го года, но не проработали и года в созданном колхозе, а уже все переругались. К осени по деревням уже гуляла частушка:
     "Колхознички, да канареечки проработали всё лето без копеечки".
  Дошла очередь и до нашей семьи. Как же! "Кулак Назаров поросятами спекулирует"! А новый дом с изразцовыми печами и резными наличниками не давал завистникам покоя.
  И вот врываются в дом люди по раскулачиванию, свои местные пьянчуги с описью имущества. Давай шарить по двум сундукам, где хранили одежду на случай пожара, чтоб сразу вынести. Одежда не понравилась. Что было получше, отец предусмотрительно спрятал корове в ясли под сено. Пошастали по чердаку под соломенной крышей. И тут отец допустил промашку: взял да и вынес библиотеку брата, те старинные книги купленные до революции в основном в Варшаве и Питере. Вряд ли эта тупая, безграмотная порода, могущая "выпить сто стаканов, только подноси", разбиралась в этих книгах. Но блеск переплётов смутил их воображение. Нагрузив бесцеремонно книги в мешок и вышли "под мешком кряхтя".
  В своём колхозе, с возглавившим его грабителями, пьяницами, демагогами и доносчиками вроде Ваньки М. отец работать никак не желал. Сдал в свой колхоз свиноматок и борова под нож, и как другие 53 млн. по стране, уехал на Волгу в Ученжу в другой колхоз зоотехником племенной свинофермы "Равноправие".

Племенная ферма колхоза "Равноправие". Ученжа. 1935 г.

Статья об успехах Назарова К.Г. во Всесоюзном журнале "Свиноводство" №5 1935 г.

Там он дело поставил так, что свиноферма загремела на всю область. Где-то в 1934 или 1935 году на съезде животноводов-ударников в Москве, за лучшую племенную свиноводческую ферму, отец получает 1-ю Всесоюзную премию из рук наркома земледелия Чернова, бывшего министра правительства Керенского и председателя Учредительного собрания.
  Злобствующая на всех и вся пьяная "беднота" отцовской деревни знала об успехах отца на новом месте, но и здесь не оставляла его в покое. Как фронтовые сводки в прокуратуру Некрасовского р-на шли на отца донесения. Особенно усердствовал долговязый пьянчуга Ванька М., ходивший с доносами, подписанными собутыльниками. Ходил за 25 км. лесом по едва заметной дороге, в осеннюю грязь, по воде перемешанной со снегом и льдом. А  так как резиновых сапогов тогда не было, а кожаные воду не держали, то ноги его были в адском холоде - хватил воспаление лёгких и был безнадёжен. Как будто бог наказал. А так как был дураком, то перед смертью заявил: "из-за вас кулаков умираю...".
  Своего пьянчуги добились. Тогда и одного заявителя было достаточно, а тут потоком. Отца арестовали. Но клеветнические донесения не подтвердились после многочисленных допросов свидетелей. Помогли и слёзные письма правления колхоза. Прокурор учёл трудовые успехи отца и вшивого и голодного выпустил.
  Ну а потом колхозная жизнь начала чахнуть, стала чахнуть и ферма от острого недостатка качественных кормов. И как отец не доказывал пользу и прибыльность колхозной кассы, улучшить положение с кормами не смогли. Пришлось ферму оставить в 1937 году.
 Соседа нашего из Старово Федю Коробова, крестьянина, тоже посадили и он сидел вместе с отцом. Ему дали 5 лет. А мужик был деловой. В бывшем торговом селе Середе, в 1940-м году встретились два сокамерника:
  - Костя, я больной, больной - трясся от паралича от инсульта Фёдор.
 После суда, пока спал милиционер на посту, сорокалетний, рослый Федюха сбежал и скитался по Руси под чужим именем - будет тут паралич. С его сыном Володей я дружил. Парень как-то пробрался в авиацию и осенью 1942 г. сгорел в беззащитном транспортном самолёте в небе Сталинграда под огнём "мессера".  ДАЛЕЕ.